Я сегодня спать не лягу,
Я сегодня буду кушать...
Не чуть-чуть, а очень много,
Может даже килограмм.
А потом, прикончив флягу,
Буду дядьку Цоя слушать,
Или, может, "Крематорий",
Ну а там концы отдам.
И, покинув мир в таком вот
Расчудесном настроении,
Я пущусь общаться с людом,
По окошкам, по домам.
Заведется в околотке
Удалое приведенье.
И если вдруг вам станет скучно,
Прибежит на кофе к вам.
Я сегодня спать не лягу,
Я сегодня буду что-то,
А через два дня,
Что-то будет меня...

***
Картинам прошлого даруя силу вечных,
О память, ты опять мою тиранишь душу.
Как незначительны сегодняшние встречи,
Былое горе гонит их, былое счастье - душит.
Ты - опыт, что не верит больше в радость
И каждый новый день клеймит пропащим.
Ты - дьявол, что минутнейшую слабость
Почуяв, шепчет" А бывало слаще!"
Ты - приговор, гласящий, что никто
Уже не сможет быть со мною рядом.
Ты память... Ну за что ты мне? За что?
Ответа нет. Мне не найти отрады...

***
От тебя пахло речкой и маленькой яхтой.
От меня - сигаретами "Ватра".
Мы с тобою играли в разных спектаклях,
Но, наверно, в одном театре.
Оттого-то так радостно руки сплетались,
И сердца, отдаваясь страсти,
В общем ритме сливались. И мне казалось -
Никогда не закончиться счастье.
Но все банально: настала пора расставаний.
Замелькали другие лица.
Ты шел лабиринтом своих желаний.
Я - дорогой чужих амбиций.
Потом, когда юность дотла отшумела,
(Кольца "Мальборо", яркий янтарь на груди)
Поняла, что другого от жизни хотела,
Но, увы, безнадежна пустота впереди.
Судьба не омыта ни счастьем, ни горем.
Случилось все должное. Странно.
А от тебя, дружочек, теперь пахнет морем...
Хотя нет, прости, - океаном.

***
Думы мои горькие, бедушки хлестучие
Где вы, мои капельки, слезоньки горючие?
Крик в душе колышешься, разрывая горлышко,
Нету больше плеченек, что приносят солнышко.
Рученьки любимые девицу покинули,
Сердце приласкали, да из тела вынули,
На ветру озябшие, кулачки сжимаются,
Не поверит больше в преданность красавица.

***
"Ты мое нежное чудо",
Сказал сегодня он ей.
"Твое”, - согласилось чудо.
Обоим стало теплей.

***
В эту ночь Вы сделались роднее
Всех существ на свете. Верьте, я
Ни о чем теперь не сожалею,
Разве что о наступлении дня.
Мои губы в ваших утонули.
Мысли сладостно окутывал туман,
В эту ночь меня вы обманули.
О, спасибо вам за тот обман.

***
Мне насвищет соловушка жалостно,
Про то, как души, подвластные скупости,
" Горько! "- кричали радостно,
Мир наш венчая с глупостью.
И как будем мы плыть по течению,
Тем глубже сон, чем дольше.
И за нас изберет направление
Инстинкт загрести побольше.
Как от деток мы, вместо "мамочка",
Услышим: "Куплю-продам доллары!"
А малолетние дамочки
Полюбят заморские говоры.
Эх, глупая птица, оставь, не трави.
Расстраиваться, что толку?
Лучше посплетничаю о любви,
Забудусь в дыму тусовки.
Друзей соберу, и, что хватит сил,
Буду трепать о коммерции.
Боже! А Харьков когда-то слыл,
Городом интеллигенции.

***
Ты - это в снег босиком, без шапки.
Ты - это скрипок многоголосье.
Ты - это к черту привычные рамки,
Теплое солнце в пшеничных колосьях.
Имя твое - морем навеяно.
Штили, шторма - это наша судьба.
Губы твои - очаг приложения,
Плечи - опора, речи - борьба.

***
На высоких каблуках,
По макушкам у упавших,
Ты проносишь на руках
Всех покинутых, ослабших,
От натуги мышцы рвешь,
Пробиваясь через стену.
Но, споткнувшись, упадешь,
И покинешь эту сцену.
Ну а те, кого тащил,
Приподнявшись, отряхнуться
И, как ты их научил,
По спине твоей пройдутся.

***
Здравствуй, друг, Отчего мне так пусто?
Знаешь, даже не плачу. А жаль...
Слушай, если проблемы отпустят,
Плюнь на все, помоги, приезжай.
Извини, я когда-то с судьбою
Не за дружбу боролась, за шанс.
Каюсь, с этой проклятой борьбою
Как-то быстро забыла про нас.
Кстати, в жизни я все ж преуспела:
Есть и деньги, и карта, и масть.
Счастье склеить себе захотела,
Но не клеиться, что за напасть.
Вышла замуж и брак мой удался.
Он красив, обаятелен, мил.
Интересно, а ты с кем остался,
А точнее, с которой остыл?
Извини, это чушь, это нервы,
Ведь ты, конечно, счастливейшим стал.
А я вот дочку зову Королевой,
Помнишь, ты меня так называл?
Вот закончу писать и расплачусь,
Словно в детстве опять разревусь.
В голос, громко. Дружище, иначе
Я от серости гиблой свихнусь.
Привези мне немножечко света,
Ну подставь же родное плечо...
Обопрусь и почувствую лето,
Обниму горячо- горячо...

***
Одиночество мною ношено
Через все лабиринты вечного,
Надоело. Хочу быть брошена
Я в объятия первого встречного.
Чтоб напиться живительной слабости.
А потом? Как-нибудь образуется.
Ведь другие живут и радуются,
Там ругаются, тут целуются.
Одиночество ноша тяжелая,
Шашки наголо - ноши с плеч долой.
Я играю в любовь дешевую,
И плевать, что герой не мой.
Я в полете своем объявлю антракт,
И на небо опять не захочется,
Лишь побью зеркала, чтоб не видеть как,
По щекам моим слезы топчутся.

***
Воспаленный закат моей ветхой судьбы -
Вестник мраморной ночи.
Я отдамся ему, без тревог, без борьбы,
Мой спектакль окончен.
Нету больше огня чтобы что-то творить-
Все окутала слабость,
И серьезно со мною поговорить
Хочет матушка-старость.
Выставляю спокойно фужеры с вином,
А она просит водки.
Смеясь, говорю, что мне все равно,
Наливаю две стопки.
Потом говорим о жизни земной,
Подводим итоги.
Ехидно смеясь, и брызжа слюной,
Она шепелявит о Боге.
Я усердно пытаюсь сказать, с кем была,
Покаяться в ссорах.
Но, то ли я вообще не жила,
То ли память задернула шторы.
Теперь я пьяна, в голове жуткий шум,
Скользит по портретам взгляд.
А старость, хихикнув, покинет мой ум,
Пригласив похмелиться в ад.
Она на прощанье костлявой рукой
Резко выключит свет,
И в блеске луны, угрюмой и злой,
Возьмет меня Леди Смерть.

***
В темном окошке свечка горит одиноко,
Пламенем чутким звездам далеким мигая,
Хочет сказать, как судьба к ней порою жестока:
Томная вьюга сквозь рамы крадется, мечтая
Тонкою струйкой пролиться через стекло,
Чтоб загасить ненавистное сердцу тепло.
Вьюга-страдалица к звездам свой взор обращает,
Ей свое горюшко хочется также излить:
"Сестры по холоду, гадкое пламя желает,
Милых дочурок-снежинок моих растопить."
Звезды холодные с неба на Землю взирают,
Душ им природой всесильной, увы, не дано.
Свечка боится, дрожит огонек, угасая,
Тают снежинки, горячее гладя стекло.

***
Рвущий ветер, колючий дождь,
Злыми иглами в щеки цепляется.
Ты привычной дорогой идешь,
Нагло щурясь, слегка улыбаешься,
Ярко крашеными губами.
Сигарету твою то же пламя
В яркий жизненный путь крестило,
Уж и грела она и светила,
Но безжалостно в зимнюю стужу,
Эту дочку огня ты скурила.
Из тебя так же вытянут душу,
Те, кому ты сиянье дарила.
Жизни жесткой игру приняв,
Ты пыталась ввести свои правила.
Неудача. Судьба, увидав
Что восстала ты, больно ударила,
Сильным, метким, холодным ударом.
Свое сердце спалила ты даром.
Вот идешь по вселенной одна,
Против ветра и против чувств,
И не светит даже луна,
Ты устала, твой мир так пуст.
А так хотелось найти плечо,
Чтобы голову преклонить,
Но слишком пламя твое горячо,
Чтобы мог тебя кто-то любить.

***
Бреду сквозь ночь, иду одна,
Чтоб у огня чужого греться.
На век разлажена струна,
Что раньше называлась сердцем.
И, словно кровь из ран, из глаз
Вода бессмысленно соленая.
Остановись, хотя б на час,
Судьба моя неугомонная.

***
Однажды, когда этот мир был богат
(Точней не сумею сказать),
Металлический город, что закован в асфальт,
Вдруг пожелал дышать.
И вдох, - мостовая в клочки разлетелась,
Камнями решетки погнув.
Выдох, - пожарищем площадь зарделась,
В саже на век потонув.
Вдох-выдох, - столбы на куски развалились,
Разбив мягких судеб покой.
Вдох-выдох, - и в лаву дома повалились,
Нас всех забирая с собой.
Конечно тот город был несколько груб,
Но, коль умирать не хотим,
Давайте для нашего пленника труб
Амнистию в жизнь воплотим.

***
Там было очень весело, все смеялись,
Девочки шушукались и стеснялись,
Мальчики, руки в брюки, по двору слонялись...
Все друг перед другом чем-то красовались.
А я шла домой и рыдала,
Потому как только что я узнала,
Что уже никак нельзя все с начала.
Может, просто без рук твоих я устала?
Так я их никогда и не знала,
Не видела, не ощущала.
Кап-кап, капают из глаз,
Слезинка раз, слезинка два-с
Иду, мой милый, совсем одна-с.
А может и к лучшему, что без Вас?

***
С каждым днем все тоскливей, больней
От твоего утреннего отсутствия.
Вдруг поняла -хочу быть твоей,
Несмотря на пустые напутствия.
Все говорят, мол ты эгоист,
Закованный в цепи лести,
И чтоб я не портила себе жизнь,
Пытаясь быть с тобой вместе.
И что ты лишь для себя живешь…
Но даже если и так, то что же?
Ведь раз мы любим одного и того же,
Ты быстрее меня поймешь...

***
Снова в город просочилась ночь,
Мягкая, нетемная, прозрачная.
Девочка, моих мечтаний дочь,
Маленькая, хрупкая, невзрачная.
К спящему окну прильнув лицом,
Смотрит в небо монотонно-темное,
И, конечно, думает о том,
Как прекрасна эта даль свободная.
В доме душно, пятна на стекле
Ночи не дают узреть движенье.
Маленькое сердце рвется вне.
Форточку открыла - наслажденье.
Упиваясь воздухом мечты,
Единясь с тем духом, что летает,
В окружении дивной красоты,
Нежась с снегом-пухом, засыпает
Девочка, на ледяной карниз,
Щеку положив, и развевает
Волосы ее, что свисли вниз,
Королева тьмы, и навевает
Разноцветных сказок
В девочкины сны. Малютка сразу
Засияла, нежно улыбаясь,
Ночь смеялась, к девочке ласкаясь.
Вдруг глядит- рассвет уж наступает.
Чмокнув в лоб дочурку, улетает
Мама-ночь в привычную прогулку.
Папа-день малышку пробуждает.

***
Крадучись сумерки дом наш обнимут,
Призраки дня понимающе выйдут,
Души оставив в безмолвии ночи.
Тихо шепну, что люблю тебя очень.

***
Дети лестничных площадок,
Снова сердце мне терзают.
Те, кто молча, без оглядок,
В омут призрачный шагают.
Те, кто курят самокрутки,
Хлещут "сэм" из трехлитровок,
Вырастают в проституток,
Рэкитиров и воровок.
А могло бы быть иначе,
Коль в приемных у всевышних
Наградили б, при раздаче,
перспективой наших нищих.
Но, увы, хоть лбом об стену,
Хоть все сутки на работе,
Всю твою ночную смену
Вновь инфляция проглотит.
И приходит озлобленность,
Матерщиной режа уши,
Пустота и безнадежность
Оккупировали души.
Дети лестничных площадок
Ждут от каждого удара,
Эх, отдайте во спасенье
Им волшебницу - гитару.
Чтобы брошенные в звуки
Души радостно терзались.
Чтобы дружеские руки
Крепче, преданней сжимались.
Чтобы цели поменялись-
Жить, чтоб жить, а не чтоб выжить,
Эти цели, накаляясь,
Безнадежность смогут выжечь.

***

А нам все равно...мы волшебную Косим трын-траву...

Зайцы.

***
Дурак дурака видит издалека-
Вот наши пути и скрестились.
Завели разговор, мол сердце, рука-
Короче, повеселились.
Потом, когда первый угас угар,
Смывая остатки фальши,
Я решила принять на себя удар,
Спросив: "Любимый, что дальше?"
Молчание все разрешило теперь.
И поезд унес меня снова.
К новым привкусам приторно-сладких потерь,
К новым заревам, к новому слову.
Пусть боли пылинки на сердце сейчас,
Но я благодарна Вам, милый.
За то, что любил, за то, что угас,
За то, что я Вас отпустила...

***
Эй, тыкайте пальцами в другую сторону-
У нее юбчонка короткая, да ноги крепкие.
Собрались похаять...То же мне, вороны.
У вас и крыльев нет, лишь клювы цепкие.
Но-но, молодой человек с серьгой,
Ты б не под юбку лез, а в глаза взирал!
Прочел бы там мысли и надпись: "изгой"
Куда? - Испугался и убежал.
Вот так и каждый - бережет свой покой.
Мол нам не такая нужна, а глупая, кроткая.
Что ж, все привычней мечтать одной...
Короче, толку-то, что юбка короткая!!!

***
Утром, собрав разметавшиеся волосы,
Я подойду к своему маленькому зеркалу.
Что вы, это не морщины, так полосы,
Следы ошибок, что когда-то наделала.
Но вы не подумайте, я люблю свое зеркало,
Оно такое маленькое, что не отражает моей неуклюжести...
В него не видно где вчера я бегала,
Незаметно, что блузка недоутюжена.
Оно на меня смотрит взглядом степенным,
Слегка презрительным, вроде даже уверенным,
И я чувствую себя такой современной,
Предупреждающей беды заблаговременно.
А когда иду в садик за своей дочкой Дашкой,
Или там в поход по важным инстанциям,
Я кладу это зеркало в кармашек,
И появляется "МОЯ" интонация.

***
Осень небрежно бросает листочки-
Прямо в ладошки кусочки огня,
Этот огонь, расплываясь на точки,
Пламенем жарким опалит меня.
Поманит в мир осознания трепетных стартов,
Маленьких вспышек и пустоты,
Туда, где я буду играть в театре,
Туда, где мне будут дарить цветы.
Здесь чьи-то руки нежно впиваются
В мои обнаженные плечи.
Тело привычно на зов откликается,
Не бойся - время все лечит.
Не бойся, ведь жизнь обещала антракты
Уюта и теплоты,
Она клялась, что ты будешь играть в театре,
Тебе будут дарить цветы.
Кто-то лбом пробивает стену,
Другой подбирает ключи.
Кто-то, со рта извергая пену,
О слабости мудрых кричит,
Кто-то свой проверяет характер,
Ныряя в дерьмо с высоты.
А ты? Ты будешь играть в театре,
Тебе будут дарить цветы.

***
Что-то случилось с моей левой ногой,
Она забыла спросить меня куда идти
Правая решила, что шаг строевой,
По сему тоже пошла по неверному пути.
Руки объявили о суверенитете
И тут же принялись друг другу красить ногти,
Мыслям захотелось почувствовать ветер,
Они из головы моей решили сделать ноги.
И вот я теперь стою перед тобой,
Безумными глазами смотрю в твою вечность,
А язык ворочается сам собой,
Он заплетаясь орет,
Мол я хочу с тобой быть вместе,
Руки, мысли, нервы, выси, голова,
Большие пальцы ног, адреналин в моей крови,
Бестолковые поступки и безумные слова,
И этот тяжкий вздох - они все хотят любви.
Им по-прежнему так важно окунуться в непокой,
Чтоб смеяться навзрыд, твои пальцы теребя,
Они хотят весны и бегут за тобой…
Но почему б им не узнать, чего же все же хочу я?

***
Остановите время,
Сейчас опять все растопчут рассветы.
Самое тяжкое бремя-
Смотреть, как формой становятся силуэты.
Ночь меня кормит жизнью,
Я вдыхаю ее каждой клеткой, до боли.
Возбуждаясь от лунной пыли,
Познаю, наконец, ощущение воли.
День вынуждает к старту.
Ч-черт, надо вынырнуть из его взгляда...
Пусть не наступит завтра,
Не надо мне будущего, не надо!

***
Плоть виска требует впечатленья,
От пронзающей ткани пули.
Я дарую ей наслажденье,
Но чуть позже, пусть возликует.
А пока еще есть та точка,
Где мои подбирают слюни,
Мне легко: я внебрачная дочка
Мистики твоей кухни.
Здесь стирается напрочь черта,
Меж реальностью и ощущением,
Появляется мисс Мечта,
Бьет меня до изнеможения,
И приходится ей потакать-
Пострелять и в богатство и в славу,
Где-то строить, в чем-то ломать…
Впредь молчать не имею права.
А когда усталость цепочкой
Шею сдавит. Нет, я не рухну,
Ведь, хоть внебрачная, но все же дочка,
Мистики твоей кухни...

***
Я помню цокот слякотных сапог,
Звучащий зло от глупого бессилья.
А рядом моросящий шепот шпилек,
Которые я удержать, увы, не смог.
Разлука. Надо в путь. А мог бы жить.
Твой взгляд на миг вцепился в мой затылок,
Прощальный взгляд. Колючий, резкий, пылкий,
Искристый... Бог с ним, надо закурить.
Вернуться б. Может я и впрямь влюблен,
А ветер, издеваясь, гасит сигарету,
Пустая пачка, спичек больше нету...
Как и тебя...А вот и мой вагон.

***
Мы бестолково скитаемся в поисках хмеля,
Безрассудно цепляясь за любые идеи,
А наткнемся на трупы, так успеем отстать,
Только, Боже, как сложно опять начинать.
Спотыкаясь о глупости, присягаем безделью,
Своей собственной глупости воздвигая молельню.
Да, дурак, идиот, но нельзя огорчаться,
К нам еще все придет, ведь всего лишь17.
Нас дядя случай одарит исцеленьем от спячки,
Тетя Вера отправит нас устраивать стачки,
Только мозг на исходе, и ты снова не рад,
И на ощупь находишь дорогу назад.
Нам воплощенье возможностей покажется бредом,
Ты сбегаешь от сложностей? А беспомощность следом,
Но потом все свершится, загорится и взгляд.
Ты успеешь решиться, ведь всего 60.

***
Ваши фразы флиртуют с нотами,
Темно-красные с оттенком вечности,
Этих звуков бодрящими соками,
Наедается все человечество.
В кайф, в затяжку, оно раскуривает
Ассорти из Ваших высказываний.
Дерзко подвигами припудривает
Ваши судьбы-цветные, разные.
При распитьи хочу присутствовать
Концентратов из вашей смелости,
Только... Дайте мне время почувствовать
Оттенок своей серости.

***
Спор неразрешенный, в смысле запрещенья.
Лишь умалишенный подойдет вплотную.
Я опять рискую, ради искупленья,
До самозабвенья я о нем рисую.
О покатых травах, не склоненных ветром,
О горбатых старых, что играют блюзы.
У противоречий вымолю ответы.
Тяжкие увечья оставляют музы.
Сон невоплощенный - хуже безголовья.
Хлеб неразделенный - мнимое богатство.
Самоуваженье смотрит исподлобья,
Изгнаны сомненья, я должна сражаться...

***
Измотанное и уставшее,
Косметикой не поощренное,
Мое отраженье озябшее
Ворчит из стекла вагонного:
" Ну что ты со мною сделала?
Опять поездами маешься,
Мотаешься, как угорелая,
Ко мне и не прикасаешься!"
Эх, если б ты ведало, глупое,
Как полны мои скитания,
Как трепетны встречи хрупкие,
Как будничны расставания...
Пойми, когда краски тщетные
Затмит идеалов крушенье,
Напишу я свое заветное,
Роковое стихотворенье...

***
Таксисты крадутся, охотясь на клиентов,
Иномарки шарят фарами, высматривая девочек,
А под ногами вьются пять привычных километров,
Пустыми тротуарами тропа моя очерчена.
И уже стало ритуальным это странное стремленье,
Возвращенье, словно бегство от одной себя к другой,
От безмерно официальной, нашпигованной терпеньем,
От смуты и кокетства, к спокойствию - домой.
Где кухня пахнет чаем и вечернею прохладой,
Где можно отключать хоть на вечно телефон.
Но новый день стегает гортанным криком: " Надо!!!"
Приказывает встать, и цикл вновь включен.

***
Нас время лишает на промахи права,
От мизерной робости - последствия вески,
Нелепой подробностью, средь происков славы-
Моей беззаботности прежней пролески.
Я их затопчу суматохою будничной,
День станет резиновым, грань с ночью сотрется.
Но вдруг, пересытившись копотью уличной,
Мое неземное не стерпит, прорвется.
И рыжие кудри юнца-листопада
Нахлещут пощечин вселенской серьезности.
Я чудом спасусь от клинков водопада,
Он, ворча, завершит нить моей воплощенности.
Я стану огромной, впущу в себя город,
И каждую улицу сердцем согрею,
По венам, галдя, потекут пешеходу.
Я стать человеком опять не сумею.
Наверно так силам всевышним угодно:
О стену реальности бьюсь я на части.
К конкретным событьям, увы, не пригодна...
И в этом мое беспардонное счастье.

***
К тебе - к секундному забвенью,
"Скорее", - нервно шепчет ветер.
Асфальт лобзает колесо.
Как показатель продвиженья,
За километром километр
Шоссе бросается в лицо.
Войду намеренно надменно,
Спрошу как можно равнодушней,
Прости, я до сих пор боюсь,
Сказав о самом сокровенном
Иллюзию судьбы разрушить,
И вот о пустяках треплюсь.
Но чиркнут взгляды друг о друга,
Пожаром выльется разлука,
Слиянье губ заменят возраженье,
Нас губит сладостность недуга.
А я, твои целую руки,
И упиваюсь пораженьем.

***
Где мои пути, Господи?
Польза где, а где сумятица?
Где награды а где похоти?
Кто ж в этом разбирается…
А я не то чтоб очень мелкая,
Но уж слишком невеликая.
Обновить бы лик блеклый,
Да вдруг останусь безликою?
Эх, пойду да поработаю,
Может, что и переменится,
Ведь за делами да заботами
Некогда ерепенится.
И обмельчают искания
Вплоть до резких отметин,
И процесс увядания
Станет меньше заметен.
Были мои и небыли,
Были вы, али не были?
Чем поделитесь с будущим,
Безнадежно блефующим,
Но неизменно играющим,
На кон все себя ставящим.
А может мне и не маяться?
Ведь, в конце концов, проиграется...

***
Стихи сбываются.
Они впиваются
В мои сомнения, в реальный путь.
Найду схождение
В остережениях,
У вдохновения больная суть.
Дурная кара,
Боятся дара,
Но нет опаснее рока слов.
В огне ликующем,
Над моим будущим
Уже не властные обрывки строф.
И это сбудется
И позабуду я
Как муки тщетные корежат мысль.
Как музы ластятся,
Как фразы ладятся.
Строка заветная уносит ввысь.
Предельно ясно
Я стану гаснуть.
Как истязание, такое знанье.
И буду тайно я
Молить отчаянно
О подаянии у графомании.

***

Я сегодня полна собою,
Аж распухла на этой почве.
Посвящаю себе достойной,
Грандиозные эти строчки.

***
Ода графоманов.
Хромоногие мои строчки,
Я в ответе за каждый символ,
Я оплачу каждую точку,
Что по глупости схоронила.
Не хватило, увы, уменья,
Приласкать, подравнять, выжать.
Но под строгим таким бденьем,
Я и сама б не смогла выжить.
Вновь родившихся я укрою,
В закуточках ночных видений,
Разлучу с милым непокоем,
Но спасу их от обсуждений.
Волшебства, увы, не бывает.
И не стать им уже иными,
Но ведь деток не убивают,
Коль родятся они кривыми.

***
Я отчаянно беспризорна,
В том отчаянье неприметна,
Мои чаянья иллюзорны,
Опечалена безответно.
Непонятно куда деваться,
Слишком внятно все объясняется.
Адекватно б восприниматься...
Неприятно, но не сбывается.
В раскорячку крадутся мысли.
На удачу перо наточено.
Все растрачу на эти выси...
Пусть без сдачи, но чтоб вне очереди

***
Воззвание к ускользающей мысли.
Милая, прошу, вернись...
Я тобою был так полон.
Без тебя любая высь
Обернется скорбным склоном.
Ты сгоришь в пылу идей,
Горестно невоплощенной.
Быть единственной ценней,
Чем почетом окруженной.
Ты себя распродаешь:
Звон бокалов, цокот пробок,
И так низко предаешь
Пустоту моих коробок...

***
Не страшились мы разрушения,
Разгоряченные
Стреляли на спор по сокровенному.
Боль и чушь откровенная.
По всему выходит: отношения
Обреченные.
Самое время расстаться навечно,
Чтоб без увечий.
Ты б и рад порвать, да слишком мы близки,
Неуклюже так,
Ограду ставишь от меня неодолимую,
Мол, борись, любимая.
Низкий старт, бежать, бьюсь всмятку, вдребезги,
Гадкой лужею
Стекаю под ноги случайному прохожему.
Вы чем-то похожи с ним.
Он брезгливо поморщится, оботрет ботинок,
Потом принюхается,
Много ли надо молодому-тоскующему,
Заберет в свое будущее.
Так и будем морочится, вечный поединок,
Уже не очухаемся,
Лишь друг другом дышится, да все равно разминемся.
Глупо так. Задохнемся.

***
Я исследовала космос
На летающей избе,
А за мной гонялся возраст,
И орал: " Ты не в себе!"
Чтоб не бегал он за вами,
Надо думать головой,
Надо чувствовать мозгами,
Вот как сложно быть большой.
А я играла на рояле
В две десятые руки,
Растолкали и прогнали,
Все такие дураки.
Как не ройся по сусекам,
Ни копейки за душой,
Я не стану человеком,
Слишком страшно быть большой.

***
У меня на носу вскочил прыщ,
Это значит, что кто-то влюбился.
Наконец-то хоть кто-то из тысяч,
На сей подвиг великий решился,
Я огромной любви не страшусь,
Я ведь знаю, как с ней обходиться,
Если слишком уж сильно влюблюсь,
Прыщ свой выдавлю, все завершиться.

***
Отмазка.
Нет в моем сердце к вам любови…
Как даровать, чего в помине нет?
Вы как-то были пойманы на слове,
Мол, от меня вам нужен только свет?
Ну, так свечу! По мере сил не меркну,
Так будьте же верны своим словам...
Не приносите жертв банальным меркам.
Я не желаю лгать, тем паче вам.
Взамен искомых вами церемоний,
Фальшивых драм, наигранных страстей,
Я предлагаю то, что больше стоит,
Что трепетнее, глубже и важней...
Моя отвага, мастерство и удаль,
(А они есть, проверенно в боях),
Отныне с Вами... Это много, сударь!
И мой клинок, и преданность моя.

***
Я вступаю в ряды взрослых мисс,
Говорят, что вступить - это к счастью...
Это будет лихой компромисс,
Между будущим и настоящим.
Ах, как тонко я стану шутить,
Как умело расставлю акценты,
Чтоб впервые сполна получить,
Не по морде, а блеск комплиментов.
Хладнокровно мои каблучки
Растерзают поток магазинов.
Я куплю без оправы очки,
Танк, помаду и два лимузина.
Стану штучкой весьма непростой,
Беззащитность в ней есть и броня,
И азарт есть, и страх пред судьбой...
Только нет ничего от меня.

***
Осень своей грусти не стесняясь,
Дождиком стучала по листве,
Леди мостовой едва касаясь,
Шла по засыпающей Москве.

Припев:
На ветру сжимаются в кулачки ручонки,
Страшно оставаться вдруг одной,
Не поверит более в преданность девчонка,
Лето унесло любовь с собой.

Ведь он вчера гулял с соседкой Катей,
За руку держал, смотрел в глаза,
Боже как не вовремя, до чего ж не кстати,
По щеке опять бежит слеза.

Припев.

В жизни все не честно зачастую,
Видно в этом мире счастья нет,
Молодость растрачена впустую,
Ей уже почти пятнадцать лет.

***
Бесконечное застолье,
Неопознанные руки,
Посыпая раны солью,
Исцеляемся от скуки.
Нас не вылечат в больницах,
Слишком вирус наш убогий,
В тонкострунных колесницах
Проплывают наши боги.
Боги смотрят в изумленьи,
Как мы мечемся, стеная,
Между истиной и ленью
Часто недовыбирая.
Мы герои, меломаны.
Столько будет, столько было!
Но у каждого в кармане
Про запас веревка с мылом.
Все полнее ощущенье
Обессмысливанья смысла,
Не родившись, убиенны,
Наши цели, наши выси.
Боги маузер кустарный,
Опрожняют мне в затылок.
Умираю благодарно,
Век был краток. Мир был пылок.

***

Привет. Сегодня дождь и скверно.

***
Если сегодня же я Вас не встречу,
То уж совсем навсегда потеряю.
И потому бестолково гуляю,
Капельки сходства ища в каждом встречном.
Время забросить все дальше стремиться.
С буднями сводим нелепые счеты,
Адрес меняя и место работы,
Шепчем во сне: " Да еще созвонимся"
Я и сама ведь случайно, проездом,
В городе этом всего на денечек,
Жизнь превратила нас всех в одиночек,
Кланы, увы, ей уже бесполезны.
Если сегодня же я вас не встречу,
То уж совсем навсегда потеряю,
И потому под дождем промокаю...
А на Москву опускается вечер.

***
Ночь растопила заветные струны,
Радостно что-то трепещет в груди,
Боже, спасибо, что мы еще юны,
Боже, как сладко, что все впереди.
Впредь обещаю не верить в отчаянье,
И никогда не браниться с судьбой,
Беды считать рядовым испытаньем.
Лишь тренажером пред главной борьбой.
Путь обязуюсь достойно пройти свой,
Честно служить многогранности лир,
Чтоб, не боясь ни мороки, ни риска,
Сделать чуть лучше наш сумрачный мир.

***
Чем могу я помочь тебе, милый?
Даже если умею - не в праве.
Инородной была б моя сила
В твоей весело колкой оправе.
Ты без страха шагаешь по звездам,
Режешь ступни об их совершенство.
И вернулся б назад, - да поздно,
Слишком цепко пленяет блаженство.
Тебе не с кем делиться миром.
Ты позвал - я бегу по крышам,
Да засасывают квартиры,
И бубнят: "Лифт не ходит выше!"
Мы столкнулись в конце вселенной,
Свесив ноги в Ничто, курили.
А оно, проникало в вены
И, до стука в висках, манило.
Как матерые самоубийцы
Мы нырнули в его сознанье.
Но были слишком светлы наши лица,
И продлилось на метр мирозданье.
Ты водил меня в гости к музам
И к еще не открытым созвездьям.
Нас поили чаями из блюзов,
Под обломками лунных подъездов.
Все закончилось легким прощаньем...
У земных ведь свои причуды,
Уже связана обещаньем,
Я с романтиком чистой посуды.
Ты грустишь средь ветров могучих.
Кто разделит все это с тобою?
Я могла бы умчаться в тучи...
Но кто-то ж должен остаться с Землею!

***
Петропавел на работе тихо срок свой отбывает,
И очки упятеряют его глаз коровьих смертную тоску.
Ноги плотной секретарши постоянно отвлекают
От подсчетов, когда можно будет плюнуть на чертежную доску.
Ах, как долог день рабочий! Пять минут, пятнадцать, тридцать...
И вчерашняя заварка отчего-то тухлой килькой отдает.
Каждый четный час устало, он выходит помочиться.
От такого разбиенья время вроде как ускоренно течет.
А когда-то была юность, Петропавел верил в честность,
И в подземном переходе, словно шпагу, доставал свой саксофон.
И помощницею робкой подступала леди Вечность,
В ее пепельные кудри Петропавел был пронзительно влюблен.
А теперь на кухне, ночью, он дымит окурком сонно.
Смотрит в небо, но ему уже практически не хочется лететь.
А жена в халате старом отдается телефону.
А когда-то он не думал, что и вечность может тоже постареть.

***
Уходи, я уже выпита...
Распелената, рассмотрена, оценена.
Как прыжок с подвыподвертом,
Слабо произносима, зато страшной тайной овеяна.
Добровольно, без силы...
Спишем на “так и было”?
Не выйдет, слишком расшатано,
Расплющено, сочится ток в расщелинах.
Совесть больна заплатами,
“Мы” рождается по любви, а не от влечения,
Так из прекрасного...
Не твоя я, ясно?
Постой... Все так запутано,
Перевернуто... Не хочешь, лезь в свой кокон.
Не думай, я не напугана.
Лестница из светящихся окон
Приведет все равно на крышу...
Но не хочу без тебя, слышишь?

***
Кончики пальцев
помнят каждую складку
твоего тела.
Вот бы остаться,
Но быть рядом без оглядки
Не мое дело.
Моя работа -
появляться вдруг и в рупор
Разгонять беды.
А вот заботы:
Залатать ступу,
Иль хоть купить кеды.
Ступни, как пламя,
я нехоженым тропкам
раздаю капли крови.
Зато каждый камень
Узнает по походке
И желает здоровья.
И карт колода
расставила б точки,
научив слушать травы.
Но дух свободы, -
удел одиночек,
для тебя он отрава.
Так не может быть вечно,
среди тысячи спящих,
вновь ищу по дыханью.
Но безумие встречи
утопает все чаще
в безнадежном прощании.
Очень скоро до звезд
меня ветер подымет,
навсегда убегу.
И лишь вкус моих слез
никогда не покинет
уголки твоих губ.

***
Карта не разложилась,
Я умерла чуть раньше.
Что бы там не случилось,
Не отдавайся фальши.
Если солгут уши,
Сердце молчать не будет.
Не для того душу
Бог даровал людям.
Не для того небо
Бывает пронзительно звездным,
Чтоб на мою небыль,
Ты расточал слезы.
Я не смогла, разбилась,
О монотонность краски.
Как бы там не сложилось,
Все-таки верь в сказки.

***
Куртка корчится от ветра,
Я сама себя жалею.
Через пару сантиметров,
Непременно околею.
Влажный воздух сквозь одежду
Проникает и глумится.
Я пропитана надеждой,
Все - таки остепенится.
Но нельзя пока под кожей
Огалдело бьется Питер.
Да и тень моя похожа
До безумья на твой свитер.
Вновь бросаю и бросаюсь,
Вглубь ныряю через лица,
И почти не сомневаюсь,
Что мне все это простится.
Жаль, что столько не допето.
Воплощенье жаждут гены.
Я опять ищу ответы
В закоулочках вселенной.
И, поправ высокопарность,
Не дано мне с ней сродниться.
Шлю в пространство благодарность,
Что мне есть к чему стремиться.

***
Он мечтал о признании, талантом кичась,
Своим призрачным музам усердно служа,
Но напрасны старанья, толпа отродясь,
Не одарит вниманьем чужого пажа.
Что ж, решил измениться: ломал, упрощал,
И послушно, как в школе, он к классикам шел,
И пытался смириться, что весь материал,
Освященные лица пихали под стол.
Но когда он к ним всем повернулся спиной,
Ожидая, с бравадой, пинков и преград,
То наутро нашел весь покрытый слюной,
И следами помады несчастный свой зад.
Вот достигнуты цели, почтенен и сед,
Наделен должной силой, доволен собой.
Он спокойно заменит свой собственный след
Виртуозной по стилю чужой пустотой.

***
Если слишком мир глубок – ты плыви,
Если нужен мой клинок, - позови.
В непокое быть мечу суждено,
В сотый раз плечом к плечу, аж смешно.
Трасса снова нам заменит дома.
Может все от недостатка ума?
Мы честны пред этим миром пока
Держим путь, куда влекут облака.
Даже если я погрязну в любви.
Если нужен мой клинок – позови.

***
Море в безумье боролось с камнями,
Ожесточенно пытаясь разбиться.
Мальчик с светящимися глазами
Знал, море в тайне мечтает стать птицей.
Мальчик с лучистым доверчивым взглядом,
Съежившись зябко, ныряет в свой свитер,
Ему претит все, что находится рядом,
Он ищет тепло, что еще не открыто.
Эй, обернись, я живу твоим вздохом.
Ищешь огня, так бери у горящих,
А память глотает по долькам, по крохам,
Минуты, когда мальчик был настоящим.
Жаль, что все кончилось плохо и скоро,
Нас небо оплакало гласом вороньим,
Домой побежали, задернули шторы,
И там растворились в железобетоне.
И вот из бездушных коробок холодных,
Пытаемся выдавить новую краску,
А где-то плутает в тисках телефона,
Забытый конец нами брошенной сказки.

***
Мир затянулся петлей на трепещущей шее.
Его повязала сама, дура, думала галстук.
Время гордиться собой, но, увы, не успею,
Слишком уж много должна бытовому балансу.
Надо собрать, Бог ты мой, массу подписей нужных,
Мол оставляя сей свет, ничего не увечу,
Мол забираю с собой лишь никчемную душу,
В перечне ценностей нет про нее и словечка.
Тоже мне новость: инфляция душ, ну и ладно.
Что с них возьмешь? От души можно только смеяться.
Нынче духовность обходится людям накладно,
Души в отдушины душным мирам не годятся.
Тихо приходим, живем впопыхах, умираем.
Главная цель - ни за что ни во что не вмешаться.
Если оставим где след, так быстрее стираем...
Я не пойму одного: для чего нам рождаться?

***
Сестры мои, виновна ль я?
Что ж надо мной глумитеся?
Цвет его глаз напомнили,
Смотрите, веселитеся…
Сами ж пугали, глупые,
К смертным любовь опасная.
А я над собой не властная.
Ясно Вам?
Ветер, за что, пророк наш,
Шепчешь его мне голосом?
По сердцу бьешь наотмашь
И оставляешь полосы.
Нимфам Земля запретна,
Трудно не верить сущему…
Там раскурочат душу мне.
А, к лучшему!
Мир потонул в печали,
Я захлебнусь в предательстве,
Боги, зачем вы брали
Клятву о невмешательстве,
Что ж мне, смотреть, как гибнет он?
Рвется. Ко мне ли, к небу ли?
Быть для него мне небылью.
Сказкой, скупым штрихом во сне.
Больно мне.

***
Уходим, без слов, без сомнений,
Без вычурно бравых оваций,
Время поблекших стремлений,
Лишает нас права остаться.
Честь заклеймили ничтожностью,
Гений созвучно с гниением,
Время великих возможностей
Нам обернулось гонением.
Можно, нельзя… А важно ли?
Хуже уже не будет.
Небо, оно отважное,
Небо нас не осудит.
Уходим! Нас кормят гадливостью.
Только погасший спасется.
А со своей справедливостью,
Пусть мир этот сам разберется.

***
Приторно непреклонен,
Рок, вопреки скорбящему.
Тот, кто врожденно болен
Тягою к настоящему,
Не обретал отдушин
В неге самообмана.
Вымотал он всю душу,
Гонками за туманом.
Тонкие пальцы нервно,
Длинный мундштук сжимали.
В память о сокровенном,
Падали две печали.
Очень хотелось правды,
Но, ободрав вуали,
В том, что считали главным,
Мелочность узнавали.
Он ненавидел с фальшью,
Совокуплять святое.
Верил, что где-то дальше,
Прячется неземное.
И, оседлав, оседлая,
Бытом его стегала.
“Где ты, большая, светлая?”,-
Сердце не умолкало.
Встретились на закате.
Вырвалось от испуга:
“Господи, как некстати,
Нам повстречать друг друга.
И у прощальной двери,
Жал он ее ладонь:
“Я в Вас так страстно верил,
Что растерял огонь”.

***
Лезвие ищет вену.
Может еще попустит,
Лбом пробивая стены,
Знаем, - за ними пусто.
Падает, словно студень,
Темно-багряный сгусток.
Жаль не умру – есть люди,
Что меня не отпустят.
Глупо нервишки нежить,
Крови, мол, в венах тесно…
Просто, уж если резать,
Лучше себя – так честно.

***
Все будет так, как придумали мы этой ночью.
Жаль что не с нами. Мечталка истерта до дыр.
Кто-то безумно красивый родит тебе дочку.
Некто бездонно влюбленный заменит мне мир.
Это вне имиджа нашего полуобщенья,
Просто позволить друг другу спокойно любить,
Слишком бездарно прошли чередой воплощенья,
Чтобы поверить, мол станет нервущейся нить.
Вроде взрослеем, а бредим опять краем света.
Нас не отпустят долги. Ни тебя, ни меня.
Мы расплескали свое сумасшедшее лето,
Пусть согревает оно, тех, кто жаждет огня.
Все будет так, как придумали мы этой ночью…
Как хорошо, что придумывать ночью – не грех.
Ты вертикально расставишь свои многоточья,
Зная, что я не хожу по земле снизу вверх.

***
Солнцем в глаза, без очков, - это больно.
Нас не щадили.
Выбрали в жертвы, отпели достойно,
И… наградили.
Каждая клетка впитала послушно
Все в одночасье.
Сказочный вечер открыл нам бездушно,
Что значит счастье.
Как же опасно мы перелетали…
Сон не спасает.
Губы намеренно честно шептали:
“Так не бывает”.
Жить с этим дальше нельзя, но локатор,
Чужд состраданью.
Взвел сумасшедший экспериментатор
Курок испытанья.
Знание – сила, вкусил – отработай,
Вон из укрытий.
Ради чужой, не сложившейся, сотой…
В центр событий.
Пулей навылет время-паскуда,
Нас подгоняет.
А я все равно ничего не забуду,
Пусть “не бывает”.

***
Я отпускаю без мыльных “прости”,
Скидки не пряча в нюансы.
Насильно сжимаемые пути
Лишь уменьшают шансы.
Нами играют, режет закат
Бликами воспоминаний.
Звуки привычно тянут канат
Недорешенных признаний.
Хватит! Проехали! Канул накал.
Забавное место “анналы”…
Тот сумасшедший, что нас рисовал,
Остался доволен финалом.
Только одно. Что бы ни было – знай,
Я ни о чем не жалею.
Мы ежечасно ходили за край,
Что может быть важнее?
Можно столетья латать миражи, -
В вечности хватит дыр.
Мы ни секунды не отдали лжи,
Чем и спалили мир.
Да, и спасибо, что ты ПОСТУПАЛ,
Когда по-другому не мог.
Знаешь, тот крэйзи, что нас рисовал,
Похоже и вправду Бог.

***
Внемлю, ведаю, вешу, вещаю.
Виртуозно верна. Ведьма.
Не живу, но жива. Выжидаю.
Чудо чудное чую. Верь мне!

Верь! Бессмысленность сдастся бою.
Полусон разорвется градом.
Разродится зима весною.
Мы нужны. Мы сильны. Мы рядом.

Слишком много прошу... Не гоже
Три денёчка сменять веком.
Только если уж жить всё же,
То не тенью, а человеком.

Ни ползком без тебя, ни шагом.
В землю взгляд, - к небесам руки.
Музам боль, говорят, во благо...
Пусть они и живут в разлуке.
Может, бред это всё. Осудят.
Там, где важно, несут потерю...
Нет! Ты верь. Чудо правда будет,
Я вот тоже боюсь, но верю...

***
Вы молчите, Вы там и не были!
Не любезно я соболезную.
Нет. Царапаю быль до небыли,
Чтоб не канула, спорю с бездною…
Чтобы вскрыть нарыв,
Чтобы скрыть обрыв,
Чтоб воспеть прорыв…
Да в конце концов!
Чтобы сгладить срыв,
Просто сгладить срыв,
Облобзать надрыв
Скомканных отцов,
Схоронивших детей. Без спросу
Я таскаю тоску за косы
Беззаветною верой в слова:
“Не мертва она! Не мертва!”
Что ж не пряталась, ясноокая?
Тонкостаная, сочногрудая…
Здесь не любят живых. Наскоками
Пьют до донышка, бьют всей грудою.
Не боялась. До грамма встречено,
Всё, что вечностью предназначено.
Ты несла свою опрометчину,
Огорчаясь, когда растрачено.
Всех пыталась окрасить в яркое,
Где ходила – земля святилась.
Нечто сказочное украдкой,
В острых ямочках щек теплилось.
Не хранили, в том зла не видели.
Каждый допуста тщился выжать.
Больно светлая, чтоб обидели,
Да открытая слишком, чтоб выжить.
Все ж настигли. Слегла. Осколком
Склок оскаленных в душу ранена.
И не раком больна, а роком,
Ну а это уже за гранями.
Так и встретила это лето.
Что ж не пряталась, Виолетта?
Лето, оно отчасти
Тоже в тепле нуждается,
Взгляд, полоснувший счастьем,
Душит, не забывается.
Шанс! И поправ барьер,
Деланно хладнокровно,
Не разбирая мер,
На английский манер, неровно:
“Здравствуйте, Виолетта!
Здравствуйте, We are лето!
Нам ли не знать секреты?
Всякий Ваш жест ловлю…
В каждом витке планеты
Ваши ищу приметы.
Врут, будто мы аскеты.
Сжальтесь, я Вас люблю!”
Бледная Виолетта
Шла на свиданье к лету.
Шла раздавать ответы,
Шла в свой последний бой.
Жаль, что не важно это,
Жаль, что решили где-то,
Именно это лето,
Станет её судьбой.
Те, кто её теряли,
Верили в чудо, ждали,
Сами себе внушали:
Скоро уже просвет…
Лишь просыпаясь, в тайне,
С губ пересохших драли
Ужас и гарь отчаянья,
Вместе с бессильным “Нет”.
К белым халатам снова,
Рушили в хлам основы,
Были на всё готовы,
Звали и кнут и лесть.
Долго скребли остатки,
Делали вид, мол, гладко.
Богу носили взятки.
Зря – у него всё есть.
С первым лучом рассвета
Канула Виолетта.
Вы простите, те, кто там были…
Ворошу, не даю забывать…
Но бывают такие были,
Где молчать – равносильно лгать.
Небо знает, как ставить сети.
Раз один из нас стал стихией,
Мы, хоть прежние, но другие,
И за всех на земле в ответе...
Связь открыта теперь прямая:
В каждом блике мелькнувшего света,
Ныне царствует Виолетта!
Нас невидимо направляя.